[andimorgan]

Рояль, автобиографично (не мое)

+ Нажмите здесь, чтобы увидеть скрытый текст

Женщины, сцуко, страшные существа.
Ты никогда не знаешь, в какую точку пространства она приложит всю силу своей энергии - и это невыносимо.
Только через пятнадцать лет брака я осознал, что все пятнадцать лет этой точкой пространства был я сам.
Поверьте, мужики, в эпицентре удара вы беспомощны, как карликовые таксы перед крокодилом!

- Вася, я беременна, - заявила она пятнадцать лет назад.
- Вася, нам нужна дача, - пять лет спустя.
- Вася, к нам переезжает мама, - еще семь лет пронеслись по моей кудрявой некогда голове буйным пожаром.
Впрочем, теща – единственный человек, о котором я не могу сказать ничего плохого. Кроме того, что она обожала класть съемный протез в мой вечерний чай, чуть только я отвлекался от чашки.

- Вася, наш сын будет играть на пианино, - сказала моя барракуда, когда нашему старшему сыну стукнуло семь лет.
Я, не поверив ушам, поглядел на Серегу, безмятежно собиравшего модель танка из пластилина и картофельных очистков на кухонном столе.
- На чем он будет играть? – уточнил я.
- Это музыкальный инструмент, - отчеканила супруга и пододвинула мне бумажку с номером телефона. – Вот здесь продают недорого.
Я недоверчиво посмотрел в писульку.

«Атдам раяль за бисценок. Званите после семи 7-хххххххх ».
- Зина, какой, нахуй, рояль в нашей хрущевке? – не выдержал я.
- Отпилим ему ноги, - не дрогнув бровью, ответила жена. – И не ругайся при ребенке. Может, он будущий Бетховен.
- Бетховен был глухим, - возвестила с диванчика теща, вязавшая какую-то мелкую салфетку.
Как я жалел, что я не оглох при рождении.
- Не глухим, а одноглазым, - поправила Зина и величественно выплыла из кухни, кивнув мне на бумажку с объявлением.
- Одноглазым был Наполеон, - радостно возразила теща и чертыхнулась. - Ах ты ж, спустила петлю…

Я вышел на балкон, закурил и набрал номер.
- На проводе, - просипел автор объявления.
- Ты, что ль, рояль продаешь, Бетховен недоделанный? – хотел сказать я, но потом подумал, что человек испугается и перефразировал вопрос.
- Почем рояль?
- Если возьмете с табуреткой и подставкой…
- Ты мне еще китайский сервиз в нагрузку предложи, - грубо сказал я.
- Три тысячи.
- По рукам. Завтра в десять утра. Диктуй адрес.

Я вышел на кухню и посмотрел на Серегу. Черт знает, может, и вправду из него пианист получится? В Канны поедет. Или где там эти одаренные нотами перекидываются?
А мы с матерью будем сидеть в первых рядах концертного зала и вытирать слезы радости с вечерних нарядов.

- Ну что, будешь играть на рояле, сын? – я погладил Серегу по голове.
- А то! – довольно сказал сын и мотнул головой, чтобы я не отвлекал его от строительства. Танк он уже достроил и теперь пытался затолкать в него свежепойманного таракана. Таракан был, судя по упорным попыткам побега, пацифистом и забил свой насекомий хрен на территориальные амбиции своего генерала.

Я набрал номер друга и собутыльника, Костяна.
- Але, прачечная?
- Министерство иностранных дел, завхоз Лавров, – хохотнул друг и спросил с надеждой: - Есть че?
- Завтра надо привезти рояль.
- Кого-куда? – не понял Костян.
- Рояль, блять. Пианина такая с крышкой.
- Тебя там жена сегодня с кровати не роняла?
Я не слушал его подъебов и продолжал.
- Вдвоем рояль не утащить, тяжелый, падла. Так что нам надо еще пару рабочих рук, звякни Витасу и Егору, пусть подтягиваются. С меня причтется.
- Ой, не расплатишься, - завел свою стандартную волынку Костян, но я уже повесил трубку.


Нехорошие предчувствия меня поглотили уже при виде дома, где проживал рояль. Это была высотка-шестнадцатиэтажка.
Костян присвистнул и оглядел табличку на подъезде.
- Слышь, Василий, а этаж-то какой, а?
- Не ссы, здесь есть лифт.

Этаж оказался тринадцатый. И лифт, действительно, был. Но он не был рассчитан на перевозку роялей в сборе.
- А как вообще инструмент попал в квартиру? – спросил я хозяина, обрадовавшегося нашему появлению, словно приходу Христа.
- А мы квартиру уже купили с роялем! – объяснил он. – А вот теперь затеяли из комнаты детскую сделать. Сами понимаете, рояль нам ни к чему.

Я угрюмо разглядывал черное лаковое чудовище и молчал.
- Ты не суеверен, случаем? – ехидно спросил меня Егор, работающий в компании, специализирующейся на грузоперевозках. – Тринадцатый этаж, все-таки… И я не уверен, что моя Газель выдержит этого тиранозавра.
- Может, спустим на монтажных талях? – деловито спросил Витас и пошел рассматривать балконные площадки, выходящие на внутреннюю сторону двора.
- Да упаси бог, - дурашливо перекрестился Костян. - А если ремни лопнут? Уроним вон на тот «Лексус» и даже до первого этажа живыми не добежим.
- А может, его разобрать? – предложил снова креативный Витас.


Мы открыли крышку рояли и заглянули внутрь. Море струн, каких-то металлических винтиков, плашек, деталек. – Вы же его потом не соберете, ребята, - испуганно сказал хозяин. – Только вручную. Ну, или кран вызывать.
- Я на кран еще не заработал, - мрачно сказал я и взялся за корпус адского механизма.

Пять метров до выхода из квартиры мы преодолевали два часа. Блядский девайс сопротивлялся и упирался всеми углами в косяки и паркет. Потом мы приноровились, и дело пошло быстрее.
Когда рояль оказался на площадке, радостный хозяин так быстро захлопнул за нами дверь, словно инструмент пытался вернуться в квартиру самостоятельно.

- Василий, ты с нами просто не сможешь расплатиться, - покачал головой Егор. – На кран не заработал, а на переноску этого чуда вручную - и подавно.
- А хули делать, - огрызнулся я. – Отступать некуда, за нами Москва. Да и рояль назад не возьмут.

И мы понесли рояль вниз.
На двенадцатом этаже мы отломили у рояля педали, зацепившись ими за металлические прутья перил. На одиннадцатом – оторвали уже сами перила, улетевшие вниз с печальным колокольным звоном. На десятом Костян мотанулся за пузырем водки и привел откуда-то пару крепких бомжей, согласившихся помочь нам в нелегкой борьбе с музыкальным гробом.
Водка чрезвычайно поправила дело. Мы повеселели и до восьмого этажа донесли рояль практически с песнями.

- Шеф, еще бы бутылку, - просительно сообщил один из бомжей и щелкнул по горлу. – это же зверь какой-то, а не мебель.
- Согласен, - кивнул я и перелез через рояль, чтобы сгонять за допингом.
Прыгая сразу через две ступеньки – так окрыляло отсутствие груза – я доскакал до шестого этажа.
И уткнулся в бригаду грузчиков, которые несли наверх огромный зеркальный шкаф.

Надо сказать, что все мы были настолько увлечены нашим грузом, что совершенно упустили из виду некое бряцанье снизу и шаркание ногами.
- Гребаный Андерсон, - выругался я и спросил с надеждой: - Мужики, вы на какой этаж?
- На одиннадцатый, - пропыхтел один из грузчиков.

Шкаф был, конечно, много легче, но в бригаде было всего трое. Да и зеркала не добавляли удобства переноске.
- А вы чего его несете-то целиком? Можно было по частям же!
- А заказчик, гнида, заплатил втрое за доставку мебели в сборе, - в сердцах выругался бригадир.
- Нда, мужики, расстрою я вас сейчас, - сообщил я шкафоносцам и присел на площадку, оценивая обстановку.
– Выпить хотите?

Когда бригадир мебельщиков поднялся на этаж с роялем, он выдал такую матерную конструкцию, что струны загудели. Разойтись с нашими гробами на узкой лестничной клетке невозможно. Поднять рояль обратно – нереально. Оставался один вариант – запихнуть шкаф в угол у лифтовой шахты, чтобы мы могли разминуться.
И вот шкаф утрамбован в лифтовой закуток, а мы, уже вдевятером (!) несли рояль вниз. Не могу сказать, что стало легче. Мне отдавили ногу и въехали пару раз локтем в печень.
Радовало одно – что жильцы в доме не таскались пешком, а ездили на лифте. Один раз на площадку выглянула старушка, испуганно спросив: - Землетрясение? Мы успокоили ее, ответив: - Нет, пожар.

Дотащив рояль до шкафа, мы обнаружили следующее: два объекта в пространстве совмещаются почти идеально, если бы не выступающая вперед клавиатура рояля с накрытой крышкой. Но и рояль без клавиатуры – уже не рояль, не так ли?
Мы пыхтели и сопели на площадке, как две армии в решающем генеральном сражении, но наши армии стояли насмерть – черный лаковый рояль и белый резной зеркальный шкаф.
- Я за водкой. – устало сказал Костян и смылся ниже этажом в лифт.
Бомжи присели покурить и вынули из карманов бутерброды, воняющие помойкой. Кажется, только они были довольны. Тепло, светло, в обществе. Поят водкой. Что еще нужно для счастья?

И тут бригадира грузчиков осенило.
- Бля! Да шкаф же можно занести в квартиру на площадке! Попросить, буквально на полчасика.
Мы переглянулись и одобрили такое решение, ибо были уже упаханы насмерть. Но вот же гадство! На этом этаже двери никто не открывал, сколько мы не стучались.
Этажом ниже нашелся сердобольный пенсионер, который за две тысячи рублей согласился приютить шкаф на полчаса. Сука, можно подумать, этот шкаф собирался у него питаться и тратить электроэнергию.
Грузчики взялись за шкаф, но его словно заклинило в проеме. Они поднатужились, и в это время – опа! Двери лифта распахнулись и оттуда выпало бухое тело, которое срочно желало попасть домой. Тело не понимало - что за препятствия чинит ему этот пьяный чувак на выходе, вело себя буйно и, с третьей попытки обойти свое отражение в узкой кабине лифта, расхерачило в шкафу зеркало.
Появился с водкой Костян. С интересом оглядел павшее тело, потом рояль и изрек:

- Парни, а не сжечь ли нам это черное говно,к такой-то матери?
Поглядел на разбитую дверцу шкафа и добавил: - А заодно и вот это белое?
Бригадир грузчиков взялся за сердце и сказал, что этот шкаф стоит столько, сколько сто ваших гребаных роялей.
Тело, разбившее щкаф, очнулось и теперь ползало среди осколков, в поисках ключа от своей квартиры.

И в разгар этого апокалипсиса позвонила Зина. Она осведомилась, где я шляюсь весь день, и когда соизволю принести из гаража картошку?
Когда я сказал, что купил и несу домой рояль, угадайте - что спросила моя супруга?!
- Какой рояль?

Теперь вы понимаете, почему я ненавижу музыку, оперу, все эти ваши консерватории и зеркальные белые шкафы?
Лишь потому, что женщины, сцуко, опасные гнусные твари.
И им законодательно надо запрещать покупать рояли.



© паласатое

Жуй Фень

+ Нажмите здесь, чтобы увидеть скрытый текст

Здрасьте, я снова с вами, Василий Синькин - счастливый обладатель жены Зинаиды, бессмертной тещи и оболтуса-сына Сереги четырнадцати лет, которого люблю безмерно.


После рояльного квеста
кто не читал
супруга долгое время не могла смириться с потерей надежды и трех тысяч рублей. Наши дети - самые гениальные. И неебет. Как так - сын не будет гениальным композитором?! Что, он даже Киркорова не переплюнет?!!!
Тещенька, царствие ей поднебесное при жизни, не знала, куда метнуться, и к какой баррикаде припасть чахлой грудью.


- Василий (так высокопарно она меня называла в минуты просветлений, в прочих же коматозных состояниях обычно величала «сукиным котом»), а не отдать ли нам Сереженьку в секцию шахматистов-шашечников при Дворце Съездов? Будет вторым Кашпировским.
У Сереги, рисующего танк на обоях, дрогнула рука, и дуло повело к потолку. Я уронил сигарету в закипающий борщ. Кажется, сегодня мамо проснулась в 1956 году или около.

- Кашпировский просто лошара, - объявил Серега. - Запишите лучше меня в секцию кунг-фу. Вон в паралелльном «б» Руслан третий год занимается с тренером. Рвет всех старшеклассников на тряпки. Как заорет «йоооооооб» - завхоз в подсобке ведра роняет.
- Сергей, прекрати выражаться, - в кухню мрачным грозовым облаком вплыла Зинаида. - Сколько раз я тебе говорила, что обсценной лексикой пользуются только неудачники и бродяги?
- Сцал я на эту лексику, - буркнул Серега и ретировался от греха подальше в свою комнату.

- Ты совершенно не занимаешься его воспитанием, - завела Зина свою ежевечернюю волынку. - У Маши (подруга, меняющая мужей каждый год) Альбертик и на живопись ходит, и в кружок духовного материализма, и на йогу...
- Парню в жизни йога не нужна, - заметил я, пытаясь незаметно выловить бычок из борща. – Нахрена ему свой пупок разглядывать? Ему нужны бокс, водительские права и автономная голова на плечах, к которой не пристроен пульт управления.
- А вот не скажи! - возвестила супруга. - Вот Клава, например...
- Клава - шлюха и шалава! - радостно вставила реплику в рифму теща.
- Мама, ой, ну вот не надо...

Я успешно подсек бычок и сделал вид, что внимательно слушаю политинформацию.

- Так вот, Клава, после курсов фень-жуя, устроилась на работу с высокой зарплатой, вышла замуж и уехала на ПМЖ в Таиланд.
- Зина, там же пидараса от нормального человека не отличить.
- Вот откуда сын берет эти словечки! - взвизгнула супруга.
- Ну а как еще можно назвать пидараса? - пожал я плечами.
- Я тебе про материализацию желаний, а ты мне про пидарасов!
- Желания материализуются только руками, а не духовными практиками, Зина.

Но жену уже несло на волнах знаний, выпирающих из нее сортирными дрожжами. Я прослушал краткую лекцию о том, как должны стоять и лежать вещи в ограниченном пространстве, во что надо одеваться, чтобы привлекать деньги, и куда следует направлять излишнюю потенцию.
Куда ее направлять - я и так знал. Но молчал, чтобы поток иссяк побыстрее.
Кажется, Клава провела сетевую маркетологическую обработку Зины, которая была подвержена любому внушению – от продавца шаурмы до аптечной этикетки слабительного.
Надо снести втихаря ее профиль в «Одноклассниках», списав катастрофу на вирус.


- Вот носки, например, - вещала Зинаида. - Ты кидаешь их под ванну, пятками на север.
- А где у нас север? - поинтересовался я.
- Север на Колыме, - прошептала теща и посмотрела на отрывной календарь с пингвинами, строящими чум на холме.
- Пятки должны направляться на восток! По направлению к солнцу. А кровать надо передвинуть ногами на юг.
- На юге дверь, Зина. Выходить как будем из спальни?
- Значит, надо перенести дверь, - безапелляционно заявила жена
- Завтра же перенесу, - пообещал я и сунул теще кружку с чаем и бублик, чтобы молчала, от греха.


На следующий день жена вручила мне пакет.
- Что это? - спросил я.
- Трусы. С сегодняшнего дня будешь носить их по дням недели. Понедельник, среда - красные, вторник,четверг - зеленые, выходные будешь ходить без трусов.
- Зина, да ты охуела, что ли?! - не выдержал я. - Меня же на работе мужики зачморят!
- А в пятницу? - полюбопытствовала тещенька.
Зина задумалась. Похоже, в мануале по фень-жую пятница была пропущена.
- В пятницу оставишь трусы с четверга. Я буду контролировать.
- Дорогая, а на что должны повлиять эти циклические трусы?
- На гармонию в нашем браке, Вася!
- У нас и без гармони брак вроде не хромает. Нахуй надо, этих гармонистов китайских слушать, Зин? Ты бы лучше свое белье сменила на эротическое. Десятый год одни и те же трусы с начесом в бегемотах носишь. Так ведь меня на Таиланд потянет.
И наступил пиздец, после которого меня выселили на неделю спать на кухонный диван.


Перенести дверь не получилось – противоположная стена была несущей. Поэтому я просто поменял местами полюса кровати. Теперь можно было спать лицом к окну, а жопами - к батарее. Диван тещи пришлось вынести в коридор, кактус высотой в полметра придвинуть к кровати, а в серегиной комнате освободить две стены от шкафов.

- Пространство должно быть свободным!
- А ты вроде рояль собиралась ставить в нашей «хрущевке», помнишь? – мстительно напомнил я.
Но Зина помнила только то, что хотела помнить. У женщин рабочее пространство памяти весьма ограничено, а сама память – избирательна. Они не парятся систематизацией знаний в кэше. Помнят, как зовут мужа – и ладно.


С балкона я выкинул кадку с прошлогодней капустой и тещины лыжи, за которые она цеплялась с маниакальным упорством, уверяя, что побеждала в них на спортивном забеге, посвященном 30-летию со дня смерти Сталина.
На антресолях отыскалась шуба из зеленого крашеного кролика, траченная молью, резиновые сапоги сорок шестого размера, рулоны обоев, которыми было впору оклеивать мавзолей Ленина и прочая подобная хрень. Нет, решительно в этом мистическом бреде существовало рациональное зерно – в иные времена мне бы не дали выкинуть с антресолей и нитки
Нужные и важные вещи предусмотрительно хранились в гараже (после того, как Зина в припадке чистоты выкинула на помойку контрактный двигатель, который я ждал три месяца), поэтому эта генеральная клизма мне была не страшна.


Гармонизация пространств и отношений наступила быстро.
Я пришел домой через неделю и обнаружил супругу на кухне в несвойственном ей статичном состоянии. На плите выкипал гороховый суп с копченостями, свистел чайник, хлопала открытая форточка, а Зина сидела на диванчике, вперив неподвижный взгляд в телевизор, на котором маячила сетка технического обслуживания.
Рядом статуей Джоконды (или кто их там разберет, древних живописцев) сидела теща.
Признаться, я струхнул. Кто знает, как этот фень-жуй действует на женское подсознание? Прописывается, не дайбох, на подкорку опасным вирусом, а потом лови своих женщин на улице в темное время суток, бегающих за прохожими с топорами?


- Зина, - осторожно тронул ее за плечо. - Дорогая, что с тобой? Убили следователя Земцову в сериале? Нашла седой волос? Потеряла пароли от входа в «Одноклассники»?
Аккаунт я ей грохнул в аккурат вчера, но такого разрушительного эффекта не ожидал.

- Вася, - всхлипнула она, отмерев. - Чтоб эту Клаву цунамями накрыло в ее Таиланде! Чтоб их там сифилис выкосил, пидарасов проклятых!
И далее десять минут я с наслаждением слушал поток самой отборной обсценной лексики, которой не смел мешать. В конце монолога у тещи задергалась нога. Потом левая бровь.
Слава богу, оклемалась... Жива, старушка. А то я даже на похороны ей не копил. Думал же, что она вечная.

- В шубе, в подкладке... - рыдала Зина.
Наконец она смогла остановиться, вытерев слезы, и рассказать внятно о причинах своей сердечной боли.
Несколько лет подряд благоверная копила деньги, кроя их втайне от меня. Прятала то в банке с крупой, то в стопке простыней, то в ведре с бытовой химией. Но после того, как пролившийся бензин попортил часть купюр, решила найти более солидное место.
И зашила в подкладку шубы, которую никто никогда носить не будет. Да, той самой, зеленой. Зашила и забыла.
А следующую закладку положила в сапоги 46-го размера, которые когда-то теща получила в подарок от своего колхоза за ударную работу. Да, которые я тоже вынес на помойку.


Некоторые время мы дружно молчали. Потом хлопнула дверь - пришел Серега из секции кунг-фу, в которую его милосердно записал Руслан из параллельного «б».
- Вы чо тут сидите, как на поминках?- жизнерадостно заорал он с порога. - А пожар у вас зачем?
Зинаида взвизгнула и понеслась тушить гороховый суп. А я пошел курить на балкон и думать глубокие мысли. Вот ведь оно, как бывает-то. Пытаешься сделать как лучше, а получается как всегда. Пожалуй, начну я носить свои старые семейники в клеточку - с ними надежнее.

Потом я приоткрыл раму, чтобы щелчком выбросить окурок на общий балкон этажом ниже и замер. На пушистой зеленой тряпке в углу восседал подъездный кот Василий, мой тезка. Я наклонился чуть пониже, чтобы рассмотреть его логово. Да это же наша шуба! Видимо, кто-то из сердобольных соседей принес шубу с помойки, чтобы кот спал не на голом бетоне.


- Кыс-кыс, морда, - позвал я кота, стратегически приближаясь к нему с кусочком «докторской».
- Мур-мур-мур, блядь, - злобно отвечал Вася, взрыкивая, чтобы я испугался и позорно бежал. Увы, колбаса сделала свое гиблое дело, и мягкое теплое ложе было похищено из-под его драного хвоста.
Ай да зоофилы, ай да сукины дети! Если бы не любители животных, носил бы эту шубу (и деньги вместе с ней) какой-нибудь бомжик, одевающийся на нашей помойке.
Деньги - целых сорок восемь тысяч рублей - честно лежали под подкладкой, которую я осторожно вспорол, не повредив меха, и вернул шубу новому владельцу.
Минут пять я размышлял, что будет практичнее - отдать заначку Зинаиде или закроить их на новые колеса, - но махнул рукой. Все-таки я обещал ей в ЗАГСе любовь и нежность до гроба.


- А сапоги? - всхлипывая, спросила Зина, вцепившись в деньги мертвой хваткой.
- А сколько там?
- Тысяч восемнадцать, - прикинула она в уме.
Ну, Зинаида…

- Ты думай о фень-жуе, должно попустить, - посоветовал я жене и пошел в комнату к Сереге, который отрабатывал удар «коготь черепахи» на большом плюшевом медведе.
- Пап, посмотри, как я умею! — орал счастливый ребенок, вскидывая ногу к потолку и удачно попадая в огромную фарфоровую вазу, которую Зинаида поставила на книжную полку, в шести градусах на юго-восток — притягивать деньги.
- Ты поосторожнее, сын, - заволновался я. Но было поздно.
Счастье, которое было так близко, разлетелось стеклянными брызгами по комнате.
- Йобана. - философски сказал Серега.
- Аминь, - заключил я.
И мы пошли на кухню, к теще, которая до сих пор пыталась оттаять и выпить чаю.

© паласатое