Анекдоты, смешные рассказы, истории.

[andimorgan]

Когда к юристу Миллара пришли ознакомиться с последней волей усопшего, тот ответил «Простите, господа, это не завещание, а какая то шутка. Мне надо разобраться.» Шутка оказалась реальностью и стала аттракционом человеческой жадности на последующие 12 лет, в которые адвокату Миллара пришлось защищать его последнее волеизъявление.

1. Акции элитного Онтарийского жокейского клуба он разделил между тремя людьми, двое из которых были ярыми сторонниками закрытия лошадиных бегов и любых тотализаторов в целом. Им пришлось временно вступить в этот клуб, чтобы продать свои акции. И третий – редкостный прохиндей и азартный игрок, которому в ином случае никогда не светило стать членом данного клуба, получил свое членство.

2. По одной акции Кенилворского (Kenilworth) жокейского клуба он распределил между практикующими священниками трех окрестных городков. Шутка сотояла в том, что клуб был абсолютным банкротом. Каждый, кто владел его акциями старался от них избавиться и их стоимость на тот момент составляла всего пол цента.

3. Так же он завещал по одной акции пивоваренного завода O'Keefe каждому практикующему протестантскому священнику в Торонто и большинство священников приняли их. Хотя как оказалось впоследствии он по факту этими акциями не владел (да еще и завод находился под «крышей» католиков) и, в результате, это вылилось в долгие религиозные разборки.

4. Свой дом на Ямайке он завещал трем адвокатам, яро ненавидящим друг друга, без права его продажи. А после смерти последнего из этих адвокатов дом должен был быть продан, а средства розданы беднякам.

Ну, и последний пункт его завещания, благодаря которому Миллар получил место в истории:

Все оставшееся (после частичной раздачи) у него имущество, он завещал продать и разделить меж теми женщинами, которые родят в Торонто наибольшее количество детей в последующие, после его смерти, 10 лет.
С учетом набирающей обороты великой депрессии, это спровоцировало взрыв рождаемости и этот период получил название Baby’s Derby. К финишу дошли 4 мамочки с девятью детьми каждая и получили по 125 тысяч долларов. Еще одна мамочка с десятью детьми, двое из которых были мертворожденными, получила утешительный приз в 12,5 тысяч долларов и еще одна с десятью детьми, но не все из которых были рождены от мужа, тоже получила утешительный приз в 12,5 тысяч долларов.

P.S. Все это время дальние родственники Миллара атаковали суд с требованием признать его завещание недействительным на основании аморальности, но не преуспели.

[Panzerschreck]

Приехал в Германию. Работаю с русскими на заводе, где трудятся турки и поляки. Живу в гостинице с хозяевами хорватами. Обедал в ресторанчике, который принадлежит нашему Боре. Ужинал у китайца. Ах, да, немцев пока даже не видел. Видел двух лесбиянок, думал немки, пообщался, оказались голландки. Воистину Дойчланд, Дойчланд юбер аллес.

[AkOm68]

Капитан с ужасного бодуна просыпается от того, что его тормошит штурман:
— Капитан, капитан! У нас пробоина ниже ватерлинии!
Капитан в ах@е начинает соображать, но получаетя весьма смутно:
— Починить можем?
— Никак нет, капитан!
— Шлюпки на воду!
— Нету шлюпок, капитан!
— Раздать команде и пассажирам спасжилеты!
— Капитан, спасжилет только один! — отвечает штурман и демонстрирует его капитану.
Капитан что-то раздумывает, потом выхвает спасжилет, спешно надевает и выпрыгивает за борт.
— Капитан! Капитан! Куда вы? Сегодня же первое апреля! Бл@дь, что мы скажем по прибытии?
"Какая на х@й пробоина? Какая в п@здy ватерлиния?" — думал капитан самолета, неумолимо приближаясь к земле...

[ugona.net]

Может кто помнит такое:
Haдпиcь нa двepяx OБXCC: пoкpaшeнo, cтyчaть пpocьбa пo тeлeфoнy ...
Hадпись на двеpях пpемной КГБ "Стyчите".

[Денис75]

Сообщение от AkOm68

Темная ночка, на небе молнии, начало грозы. Кладбище. По кладбищу идет батюшка. Голос из-за склепа:
— Батюшка! Благослови!...
Батюшка вздрагивая и крестясь:
— Да еб*cь ты в рот!!![COLOR="Silver"]

Есть немного другая версия:
Батюшка жил возле кладбища и поздно возвращался со службы домой. Вдруг услышал за спиной шаги и прибавил ходу-шаги тоже стали быстрее. Он ещё ходу-шаги не отстают. Батюшка побежал-сзади топот. Забегает на своё крыльцо, и тут ему опускается на плечо рука. Батюшка в ужасе вздрагивает и вдруг слышит: -благослови, отец святой! Он поворачивается и, осеняя знамением, молвит: -ох...еть!

[denirator]

[EkodustiK]

Сверхскромный парень в аптеке, ужасно стесняясь очереди, едва шепчет:
- Мне бы это... презерватив.
Аптекарь:
- Что, что? Говори громче!
- Ну в общем, Полина, Роза, Елена, Зина, Евдокия, Руслана, Валя,
Аксинья, Тоня, Ира, Вера.
Аптекарь с удивлением:
- И куда же ты с одним презервативом на такую ораву?!

[andimorgan]

Из воспоминаний режиссера Станислава Говорухина:

Много лет я считал «Десять негритят» лучшей своей режиссерской работой.

Про актерский состав и говорить не приходится — Михаил Глузский, Владимир Зельдин, Анатолий Ромашин, Людмила Максакова, Татьяна Друбич, Александр Кайдановский, Алексей Жарков, Александр Абдулов…

Энтони Марстона, которого играл Абдулов, убивают в сценарии первым. Абдулов — тот еще читатель! — дальше читать не стал. А потом все время допытывался у членов группы: кто убийца? Все, конечно, морочили ему голову.

Саши уже нет. Какая это огромная потеря для кинематографа, для кинозрителей, для его многочисленных друзей! Мы его называли: человек-радость. Приедет на съемку — всех растормошит, рассмешит, оживит все вокруг себя.

Снимаем в Крыму постановочно сложный эпизод «Отъезд парового катера с гостями на остров». Приезжает Абдулов.

— Так… Хватит возиться! У меня нет на вас времени… Завтра лечу в Голландию… Все билеты распроданы… Голландцы ждут…

Ну и так далее: Голландия, голландцы, Голландия…

Наконец, кадр готов. Расставлена массовка на пирсе, заряжены дымы, поставлен свет, все актеры сидят в лодке: Зельдин, Глузский, Ромашин, Максакова, Кайдановский, Друбич…

Абдулова нет.

— Саша, а-у!! — нет его, сгинул. Наверное, с кем-то заболтался, закадрил какую-нибудь девицу… Словом, нет его.

И тут Михаил Андреевич Глузский, который в жизни не произнес ни одного бранного слова, сказал:

— Ну и где этот …бучий голландец?

Ржа началась такая!.. Оператор с камерой чуть в воду не упал…

С этой кличкой Саша до конца картины проходил. Как только его нет на съемочной площадке, как только опять куда-нибудь пропал, обязательно кто-то скажет:

— Ну и где этот …бучий голландец?

[Panzerschreck]

— Пф, какой дурак написал эту чушь?
— Вообще-то это ваш учебник.
— Какого он года?
— 2011-го.
— Я уже передумал.

---------- Добавлено в 08:46 ---------- Предыдущее написано было в 08:45 ----------

Преподаватель решил поделиться предпочтениями:
— Я отличников вообще не люблю. Придут один раз, все сдадут и уйдут, больше мы не увидимся. А вот с двоечниками на пятой пересдаче уже и о смысле жизни можно поговорить.

---------- Добавлено в 08:47 ---------- Предыдущее написано было в 08:46 ----------

На сдаче зачета:
— Вы должны ответить на вопрос, а не писать мне бред, который я читал на лекции!

---------- Добавлено в 08:47 ---------- Предыдущее написано было в 08:47 ----------

Преподаватель рассуждает на лекции:
— Задачи будут интересные. Одну из них сейчас решает вся кафедра. Если решит, мы ее включим в экзаменационную работу.

[andimorgan]

Был у меня в армии кот, то есть кот-то, конечно, - сын полка и общий, но я его особо любил и подкармливал, как мог.

Зима 2008 года в Ростовской области выдалась особо холодной и снежной; и тут стоит отметить, что служили мы на полигоне огромном и жили отдельно от постоянного места дислокации части, то есть по сути в поле через каждые 3-4 километра стояли будки (вышки) и в них жили бойцы, охраняя эти будки в заснеженном поле, видимо, от волков и лис с зайцами, следы которых каждое утро были вокруг ПВД.

Кота в расположение нигде не пускали и он только успевал забежать погреться, так что бедолаге только иногда удавалось отогреть свои усы от сосулек. Так что я его забрал к себе на вышку и мы там жили какое-то время, делили пополам консервы и он постоянно спал, свернувшись калачиком возле печки на стуле.

Надо отметить, что эти объекты (на одном из которых я и нёс службу) проверялись регулярно кучей проверок. Самой страшной была проверка генерал-майора (как сейчас помню по фамилии Петрик), который за любые отклонения от устава в плане уборки, кровати, ТБ по котлу и прочему - карал нещадно похлеще черного властелина, кричал и мог приложиться прилично, бывали случаи, что и отправляли в другие части.

И вот внезапно на небольшом плацу перед моей вышкой паркуется чёрная волга и генерал прямым ходом летит ко мне. Понимаю, что кот в расположении объекта - большой залёт. Генерал этот был не из нашей части конкретно, а старшим по всему полигону.

И вот... двери распахиваются, я уже морально готов к паре нарядов вне очереди и ударам "в душу", но какого же было моё удивление, когда этот известный на весь полигон свои крутым и жестоким нравом старый вояка, заприметив кота, которого я не успел убрать, проследовал мимо меня к нему, присел, и как ребёнок стал с ним сюськаться и играть. Состоялся диалог:
- как кота зовут?
- не могу знать, тов. г-м.!
- значит, просто кот. привет тебе, кот!

Кот толком и не понял, что произошло, но у меня отлегло и проверка прошла легко, почти ни к чему не цеплялся и замечаний не делал, хотя и было за что делать.

Так я понял, что даже самые страшные люди, от которых и наш комбат старался держаться подальше, в душе все равно остаются людьми и любят животных. На душе стало спокойно и радостнее.

©liven

---------- Добавлено в 12:02 ---------- Предыдущее написано было в 12:00 ----------

Девственница.Студенческие годы

+ Нажмите здесь, чтобы увидеть скрытый текст

В студенческом черноморском лагере все девки делились на две, весьма неравные количественно, группы. Собственно, «нимфы» – те, которые, попросту говоря, - давали нам, и – «недотроги», которые, соответственно, не давали.

Нимф численно, разумеется, было намного меньше, чем – недотрог. Так почему-то всегда бывает в этой жизни.

Образ жизни тех и других отличался радикальнейшим образом: нимфы тусили с нами до утра – недотроги ложились спать по формальному отбою, в 22 часа. Нимфы пили с нами разнообразное спиртное – недотроги даже не курили, как правило.
Нимфы (и мы) никогда не появлялись на завтрак, не участвовали в лагерных общехозяйственных работах, игнорили все призывы к общественно-полезному труду, просыпались, обычно, к обеду – недотроги с утра подметали дорожки, готовили завтрак в лагерной столовой для таких же, как они, готовили обед, и с плохо скрываемой неприязнью смотрели на невыспавшихся, помятых, но – таких желанных! – нимф, уплетающих приготовленный ими (недотрогами) обед – свой завтрак…

Оба вида ненавидели и презирали друг друга. Даже пляжи были раздельны: проснувшись, нимфы отправлялись на «дальний» пляж, загорать и купаться нагишом. Недотроги же резвились на центровом, и даже открытый купальник там был редкостью, и считался вызовом, хе-хе…

В случае открытых столкновений бледно выглядели всегда недотроги. Ибо поневоле скатывались в грязную брань, обзывая нимф – шлюхами, блядями, и прочими нехорошими словами. Нимфы окатывали их презрительно-ледяным взглядом женщин, имеющих власть над мужчинами… Как правило, не удостаивая даже словом в ответ.

…Нас, пацанов, все эти бабские терки мало колебали. Мы вели воистину богемный образ жизни: с полудня до глубокой ночи (а то и – до утра) насасывались дешевым украинским вином (лагерь имел местоположение в Крыму, в тока отделившейся тогда Украине, выделившей в процессе отделения смешные деньги – купоны), трахались с нимфами в самых разнообразных позах и местах, иногда – попарно, иногда – групповушкой, продирали очи свои светлые дай Бог – к обеду, как было сказано, до вечера вяло валяли дурака на пляже, купаясь, загорая, продолжая хлебать винище, тренькая на гитаре, вечером, обычно, начиналось что-то вроде оргии.

Иногда – на морском берегу, если погода позволяла, иногда – у кого-нибудь в «домике». Вход туда недотрогам был заказан. В ходе оргий бывало, что и домик разносили к ебеням, но последнее – все-таки было редким явлением, как не крути.

Со стороны недотрог мы, как не странно, пользовались определенным снисхождением: они относились к нам, как к заблудшим животным (понимая интуитивно, что с одним из этих животных, хе-хе, рано или поздно – как не крути! – придется-таки связать свою жизнь, однако!), козлы, короче – чо с нас взять?!

Они нас подкармливали, некоторые даже одалживали деньжат поиздержавшимся сокурсникам, дабы те могли продолжать вести соответствующий образ жизни с нимфами, сильно подрывающий и без того скудный студенческий бюджет. В общем, эдакая жалость вперемешку с презрением и – презрением…

Пересекались «враждующие» стороны редко. В основном – на большом лагерном сборе, по вечерам. Начальник лагеря, сам когда-то студент, был просто-таки образцом для меня демократичности и мудрости. Он умел как-то настолько ненавязчиво управлять всем этим блядством, что никто особо не парился, ни те, ни – другие. Хотя недотроги постоянно жаловались ему на нимф, и «стучали» всяко! Нимфы же, в свою очередь, платонически любили начальника, выражали всем своим видом полный ему респект и уважуху, обращали внимание, какой он, однако, интересный мужчина… И мужик – таял. Он не хотел вводить палочную дисциплину. Не хотел никаких репрессий. Легко, но – твердо, он управлял процессом, как велосипедом. И все были довольны, в общем.

Однажды, в качестве повода для Большого Лагерного Вечернего Сбора у нас было что-то вроде смотра талантов. А я – недурственно музицировал на гитаре, и – пел хорошо, за что был неоднократно обласкан нимфами. К тому же, имея талант к этому делу, а также – хорошую библиотеку с детства, я быстро осознал убогость стандартного дворового репертуара «солнышек лесных» (ничо личного, Визбор – прекрасный композитор/автор, и у него тоже есть масса интересного в творческом наследии), и баловал публику исключительно интересными песнями, сообразными практически любому моменту: там было и редкое из Высоцкого, очень хорошая, но – непопулярная (нераскрученная) лирика Розенбаума («Казачья» и – «Вальс Бостон» всем давно уже приелись), кое-что, иронично-язвительное из Галича, малоизвестное из Макаревича, и т.д. Разумеется, я знал и все популярные хиты, типа…
Интуитивно я как-то допер, как «управлять» публикой, типа, и для затравочки, обычно, исполнял что-то попсово-хитовое, а потом – переходил к главному, так сказать.

…На скольких концертах «своих» авторов удалось после этого побывать! – везде заметил: они делают ТАКЖЕ! С той лишь разницей, что некоторые, особо удачные хиты оставляют «под занавес».

…Равных мне в лагере – не было. Говорю это не для того, чтоб выебнуться, а просто – сообщаю факт. Да и откуда им было взяться-то? Большинство моих камрадов могло «хорошо» исполнять только – Цоя, жутко популярного тогда, и – свежепогибшего. Я Цоя тоже очень люблю (это – юность моя), и – поэтику его, по-хорошему чУдную, но, как знающий толк в исполнении, должен отметить: для того, чтоб «хорошо» исполнить песню Цоя, нужно два-три аккорда, характерный бой, и – челюсть нижнюю как можно дальше вперед выдвиньте! Получилось? Всё, успех вам обеспечен. А если ещё на руке у вас имеется напульсник (назначение которого, кстати, совершенно непознанно, но желательно, чтоб он был сермяжно-кожевенного типа!) – все дамы лагеря – ваши, хе-хе!

И вот, значитца, отжигаю я на волейбольной площадке, по случаю переоборудованной в концертную, типа. Спел пару хитов, аудитория счастлива, перешел к главному, исполнил задорно-скабрезную песню группы «Крематорий», популярной в те годы в определенных кругах… Сорвал искренние, жуткие овации (насколько это вообще возможно с такой аудиторией), и – вдруг почувствовал, что на меня смотрят влюбленные глаза.

В тот раз это были глаза – Риты. Маргариты. Из недотрог. Я ее, если честно, заприметил ещё по приезду в лагерь: уж больно красива, чертовка! Судите сами: высокая небольшая грудь, прекрасный лик, вечно закушенная в некой иронической смешинке губа, и – искорка в глазах, в которой кроется бездна очарования и море нерасплесканных страстей! Многообещающая девочка. Это вам не прожженные нимфы.

Здесь – такой эротизм, который и не снился все досрочно познавшим нашим «опытным» гейшам! Волна каштановых волос, от природы слегка курчавых, ниспадающая на плечи, тонкая талия, через которую, словно сквозь песочные часы, медленно перетекает золотая истома времени… Сказка, короче.

Я – попал. Я – залип. По-полной. На эти, не менее каштановые, чем волосы – влюбленные глаза!

Когда, закончив выступление, я занял место на трибуне зрителей, мой корешок тамошний, Миха, проследив мой взгляд, резюмировал:

- Без мазы. Я все про нее знаю. Никогда – никому. Её кредо. Не ты первый, не ты, видимо, последний. Обломаешься, Пашкен, точно те говорю! Там, поди, мхом таким все поросло…

- Мишаня, ты бы помолчал, если в хавальник схлопотать не хочешь, а? – предложил, в свою очередь, я.

- Понимаю-понимаю! Умолкаю! Любовь-морковь, все дела – не по моей части! Я вот лучше Ленку трахну сегодня, да, Лен?! – он приобнял нимфу, которая, однако, сняла его руку со своего плеча:

- Это если я – ДАМ, понял?!

- Всё-всё… Чо то вы все злые какие-то, ребятки! Уж и пошутить с вами нельзя…

…Я продолжал смотреть в тот сектор трибуны, и Мишаня, не будучи в состоянии умолкнуть, продолжил:

- А чо, Пашкен, спорим?! Обломаешь хуй, гы-гы! Вот сто пудов говорю! – я смерил его презрительным взглядом:

- Дурак ты, Мишаня… Дураком и помрешь, ептыть! На что ты поспорить хочешь?!

- Да вот… - фантазия Мишани заиграла, но нечего более изысканного родить, разумеется, не смогла: - хоть на ПАКЕТ ВИНА, ептыть!

- Тьфу, идиотина… Да если она мне ДАСТ (выражаясь твоим языком) – я и так тебе поставлю пакет вина, мало ты, чтоле, за мой счет его выпил?! – я слыл в лагере «зажиточным», у меня, в принципе, денежка водилась, хоть я и не особо это афишировал – успел за весну хорошо набарыжить, даром, что уже тогда считался «коммерсом»…

…Пораскинув недолго и без того серым веществом, Мишаня решительно протянул руку:

- Мажем?! Две недели! Если за две недели не срастается, ты мне – два пакета вина выкатываешь! Сливовицы! Идет?!

- Идет!! – неожиданно, даже для себя, согласился с этим идиотским предложением я…

Замазали…

Дальше началась эпопея. Я полностью изменил образ жизни: в оргиях я принимал лишь самое пассивное участие – посидеть, попить маленько, ни-с-кем-не трахаться, и ваще – без фанатизма. Камрады, осведомленные с легкой руки трепливого Мишани, сочувственно качали головами и подсмеивались. Нимфы, которых я теперь обламывал в их поползновениях, едко шутили: «Ритка-то присушила Пашку, а?! Прям сердце обливается, видеть, как человек мучается!», и – по-разному подъебывали…

Через некоторое время я удостоился великой чести: был приглашен на пляж к недотрогам! )) О, неслыханная милость, повелительница ты моя, сладкая! Я и мечтать не смел: пойти рано утром на ВАШ пляж, с твоими, зашоренными, как мусульманские женщины, подругами, слушать ваши выспренные разговоры о том, чего вы не ведали и не знали, шутки шутить – о, да! Большая честь для меня!

К тому времени я уже знал: главная преграда на моем пути – её сцуки-хабалки-подруги. Одна страшней другой. Этот оплот феминизма каждый вечер в их зашторенных девственных комнатеях разбирал в деталях любой мой дневной «подвиг», приводя в качестве контраргументов – старые грехи, и всегда приходил к одному и тому же выводу – все мужики – козлы, и всем им от нас, таких хороших, надо тока одно – удовлетворение своей похоти похотливого животнаго! И – всё! Все мои ухищрения разбивались о подруг, как волны об утес!

На пляже «девачки» лежали в закрытых купальниках, для надежности – ещё и на животе. Я откровенно скучал, пытался шутить, но был непонят, вобщем, делать было совершенно нечего. Началась уже вторая неделя, между прочим… Я откровенно приуныл.
Моя разлюбезная с удовольствием болтала с подругами о вещах возвышенных, и ваще, казалось, что меня просто не существовало в её вселенной… Все шло к тому, что просрал я два пакета сливовицы, и, как самую незначительную малость – веру в людей…

…В какой-то момент наиболее злостная подруга, пролежавши, сцуко, час на берегу, решила таки совершить омовение своей бесполезной фигуры… А в тот день случился шторм, и волны были довольно приличные. Глядя, как она пошла в воду, я нехорошо подумал (кстати, после этого случая – зарекся окончательно!) – хоть бы утонула ты, чтоле?! Совсем с тобой тоска!

Вы мне не поверите! Небесные врата в тот момент, видать, были распахнуты, и небо услышало мое проклятие: через десять минут до нас донеслись крики, сквозь шум прибоя! Ещё через пару мгновений мы все уже вскочили, и видели воочию: подруга выплыла за волнорез, а вот обратно вернуться – хуй! Слишком отток воды большой, по случаю шторма.
Я знаком с такими вещами. Эта дура ещё и запаниковала, стала терять силы, в конце концов – наглоталась воды, и вот – мы видим результат: голова, хрипло взывающая о помощи, периодически исчезающая в пучине. Живая иллюстрация к бюллетеню спасателей, чего не надо делать на вольных водах…

Я вам честно скажу: с тех пор я верую, Он – есть! А в тот момент я посмотрел на небо, и мысленно молвил: - Господи! Ты меня неправильно понял! Я не так буквально имел ввиду!!

…Из состояния диалога/монолога с Богом меня вывела моя возлюбленная, которая, толкнув меня в локоть, призывно молвила:

- Паша!!! Ну, сделай же что-нибудь! Ты же – МУЖЧИНА!!! – вот вы когда об этом вспоминаете, уважаемые дамы! Когда совсем всё плохо, и вот-вот – пиздец… Тогда – «сделай что-нибудь», ты же – мужчина, ептыть! А до этого – «козел, животное»… Ага…

Медлить, и в самом деле, было нельзя. Я побежал по волнорезу, занырнул с него как можно дальше, подплыл сзади к этой обезумевшей кошелке, и, потихонечку подталкивая ее в корму, пришвартовал благополучно к осклизлому от всякой морской дряни мысу волнореза. Куда потом благополучно и втащил. Спасенная вела себя достойно: целых пять минут, пока не отфыркалась, - не говорила про меня гадости! А это – подвиг, не каждой феминистке и мужененавистнице дано, хе-хе!

Вы-таки, наверное, думаете, что это помогло мне завоевать сердце моей возлюбленной? Как бы не так! Ни-че-го не изменилось! Как будто ничего и не было, ептыть!

Оставался последний аргумент. В очередное утро я встретил её, идущую на пляж. Со своими кошелками. Но – чуть-чуть от них отставшую, что было удачно. Изменив лицо на скорбно-прощальную мину, подошел к ней:

- Рит…

- Привет, Паш!

- Привет… Давай по-прощаемся, чтоле? Уезжаю я завтра…

- О как! Чо вдруг?! – ох уж эта насмешливо закушенная губа… Ох уж этот бесенок в глазах… Через тонкую талию незримо течет река времени… Я сойду с ума!

- Там – большая беда случилась у меня… Вызывают срочно… Долго рассказывать! – видимо, врал я талантливо. Я всегда вру талантливо: в глазах мелькнула обеспокоенность и серьезность:

- Чо, правда, чтоль, уезжаешь?! – снова – встревожено-влюбленный взгляд. Нет, шалишь, девочка – не ошибся я тогда! Краем глаза заметил, что подруги остановились в отдалении. И – ожидании…

- Ну да. Чо мне врать-то… Я это, Рит… Предложить хотел… Не знаю даже… Как сказать-то… Может, пойдем сегодня – вдвоем, а? Погуляем? В горах… Там – красиво… - и трагически умолк, демонстративно отведя взгляд. Если эта разводка щас не проканает – значит, нехуй тут ловить, прав был сцуко-Мишаня, накаркал…

…Но неожиданно она взяла меня под локоть:

- Все так серьезно, да, Паш?

- Ага… Я уже такси заказал на завтра, до Симферополя… Ну чо, может – подаришь мне сегодняшний день, а? Мне хотелось бы провести его с тобой…

- Дечонки, я – по-позже подойду! – крикнула вдруг она подругам. Те – недовольно фыркнули (я успел это отметить)…

…А потом мы шли долго в гору. Лезли через какие-то кусты. И она поцарапала в какой-то момент локоть. И я взял её руку, и припал губами к ранке… И – почувствовал, - можно! И пошел губами выше, выше… И вот уже целую её, в губы сухие, обветренные, и – радостный всхлип-вскрик, и мы – валимся на какую-то сухую траву, и – я неумело снимаю платье с нее, а она – смеется, и бесенок в глазах становится огромным, и прыгает, и – веселится, ибо хозяйка его, бесенка, вот-вот выпустит на волю!

Он предчувствует это, и – подбрасывает дровишек в Вечный Огонь Страсти, которая бушует в нас, и которая вот-вот, как джинн, таинственный и – сладкий, вырвется на волю! И – сладостная бездна, морок бытия, момент проникновения, её крик, безвольно обмякшее тело, и – я двигаюсь, двигаюсь, а она – стонет, будто бы - бессильно, будто бы – поддаваясь моему жадному напору, и – познает, познает… И я – открываю для себя вечное, эту сакральную тайну бытия, это, самое таинственное таинство, - самую близкую близость… И – небо! Прекрасное, синее южное небо. И – бесконечность Солнца, напитывающего наши тела. И – море, этот прекрасный воздух… И вся Вселенная – наша!

Мы выпили друг друга до дна. Мы познали друг друга… Когда я пришел в себя, рядом со мной лежала, в нежной истоме – Женщина. До сих пор это была – девочка, мало что понимающая. Теперь её имя – Женщина, познавшая свою, Богом дарованную ей, власть. Бездна чувств открылась в ней, и имя той бездне…

Имя бездне я придумать не успел. Потому что – хрустнула ветка. И, подняв маленько очи, я увидел отряд странных пионеров, вышагнувших на нас из горного леса. На шеях у них были сине-желтые галстуки, одеты были юные граждане незалежной Украины – по походному, возглавлял шествие – вожатый, наш, примерно, ровесник.

И все они дружно звякнули челюстями, с любопытством разглядывая нас двоих, нагих, аки Адам и Ева, тока что вкусивших до охренения запретный плод! На звяк челюстей отозвалась моя подруга, пребывающая в нежной истоме. И тут же смутировала в горную лань, подскочив и скакнув в кусты. С та-аким диким криком, что я на минутку оглох!

Прикрывая собственный срам одной рукой, а другой – пытаясь собрать (и ничего не забыть) шмотье, я – посайгачил за ней, оставив пионеров изучать язык глухонемых (он им точно – понадобится после такого крика!) и – стирать штаны…

Свою газель я нашел горько плачущей на склоне утеса… В кустах. Всю – расцарапанную. Подошедши – положил шмотки перед ней. Тяжело дается иногда мутация из девочки – в женщину!

- Чего ревем? – буднично поинтересовался я.

- Он-ни… в-все… в-вид-дели… - стуча зубами почему-то, ответила она…

- Ну и что? Даже если – видели?

- Ты – с-сволочь… - как-то равнодушно-зло констатировала она. Я – закурил, присев на камень:

- Ты знаешь, я так часто это слышу, что уже могу это расценивать, как комплимент… Но я тебя разочарую: я – не сволочь. Я – противный, как - правда. А правду все не любят. Впрочем, ладно, не парься…

- Если ты кому-нибудь в лагере расскажешь, о том, что было… - она попыталась придать своему голосу угрожающий тон.

- А зачем рассказывать?! Все итак всё поймут! Твои подруги, конечно, дуры набитые, но – не настолько, чтоб не допереть, глядя на тебя, всю – исцарапанную, да – с опухшими от поцелуев губами… Они поймут – СВЕРШИЛОСЬ! Ты – больше не их, дур-недотрог, подруга… Ты, скорее, - к нимфам теперь относишься… Впрочем, и это тоже – не важно… Ибо все теперь зависит от тебя… Ну что – одевайся, пойдем?! Или так и будешь здесь ночевать, вся – в колючках?! – я сделал ласковое выражение лица на этой фразе… Она – купилась:

- Ты, в самом деле, завтра уезжаешь?! – просительно-доверчиво так…

- Не-а. Я – соврал. Я уеду через неделю, если тебя это беспокоит, Рит…

- Какая же ты СВОЛОЧЬ!! – было произнесено с придыханием! Но здравомыслие, присущее всем Женщинам в ключевых жизненных ситуациях, в итоге – победило, и мы, взявшись за руки, вернулись в лагерь.

…Через неделю я уехал, как и обещал.

…И бился огонек во тьме, как жилочка воспоминаний… Воистину, воистину…


© baxus

[Panzerschreck]

- Где вы работаете?
— Это государственная тайна!
— А что производите?
— Я же сказал, разглашению не подлежит!
— А много платят?
— Да гроши – пять рублей за гранату.

---------- Добавлено в 09:17 ---------- Предыдущее написано было в 09:15 ----------

Сидит маньяк у психиатра.
Психиатр говорит:
— Отгадайте загадку: «Два кольца два конца, а по середине гвоздик?»
— В очки студента вбили гвоздь!
— Нет ножницы!
— Ножницы вбили? Обалдеть!

[Andy11]

Только что коллега расказал историю. Когда он учился в МАИ, был у них препод по начертательной геометрии, который все ошибки в чертежах перечеркивал синей ручкой и писал "ПЕРЕДЕЛАТЬ", чтобы студент не мог исправить ошибку ластиком и полночи заново чертил весь чертеж. Да и оскорблять любил почти на пустом месте. После того, как препод купил себе новую Бэху, ему кто-то нацарапал на капоте "ПЕРЕКРАСИТЬ".

[andimorgan]

Я просыпаюсь в шесть утра. Обычно. А вот вчера проснулся в половине пятого, даже сам удивился. Сон у меня, ввиду чистой совести, крепкий, как Абсент, а тут такая, прямо скажем, странная неожиданность. Полежал, прислушался к ощущениям, что бы понять причину столь необычной ситуации. О! Вот и она.

В дверь спальни ломилось что то дикое и огромное, слышались крики Бивера и Кота. Бивер, который Йорк, ввиду своей судорожной дрыщеватости, покрикивала тоненьким писком и, судя по звуку, билась в истерике головой о дверной косяк. Кот же кричал по-мужски, матами.

Очень явственно слышалось, «быр-быр-быр» (неразборчиво) и потом отчетливое «Мляаааа!!!». Пару секунд тишина и потом опять — бырбырбыр и мля.

Я насторожился. Обычно в это время вся звероферма еще спит, а тут такая активность. С чего бы?

Пока я размышлял о нарушении утреннего порядка, звуковое сопровождение несколько изменилось. Попискивание Дрыщика удалилось в сторону ее лежанки, а Котэ давал джазу строя свою импровизацию так: — «Шур-шур-шур» (чем то), затем – «Мляааа!!!» и опять удаляющееся «Шур-шур-шур». Вот под это «мля» и «шур-шур», я уснул. Проснулся, как и положено, в шесть. Из-за двери доносились знакомые шур-шуры и мяв-мявы. Пакет он там, что ли дербанит, судя по звукам?

Выхожу из спальни, а там – чисто трагедия!

…Накануне, мой мелкий чистил на себе штаны от ворса посредством липкого, икеевского ролика. Кто не знает, это такой ролик на ручке с наклеенными на бобину липкими бумажками. Когда бумажка теряет свои липучие свойства, отклеиваешь ее с бобины, а под ней новая липучка. То есть пользуешься так – держишь за ручку, катаешь по одежде и вся ворса остается на липучке. Кстати, вполне действенная штука.

Так, мой мелкий, как это водится, подошел к вопросу нестандартно, а именно, сразу отрывал липкие бумажки с бобины и как бы промокал ими ворсистые части одежды. Использованные бумажки складывал на гладильную доску. Складывал, складывал, а выкинуть забыл.

… На город опустилась темная ночь, все люди разбрелись по своим комнатам и только Котэ, не тая торжествующую ухмылку, крался в кромешной темноте к гладильной доске. При дневном свете люди как то неодобрительно относились к тому, что Кот спит на гладилке, а вот ночью, совсем другое дело!

Именно поэтому Кот злорадно усмехнувшись, мягко оттолкнулся от пола и мохнатой ракетой взмыл в темноту кладовки по направлению к гладильной доске. Но чу! Почему то приземление на доску прошло не так тихо, как планировал Котэ. Что то зашуршало под лапами, сначала под передними, а когда Кот попытался развернуться, что бы посмотреть на источник звука, то и под задними.

Кот затаил дыхание и тихонечко попытался отойти на край доски. «Шур-шур-шур» — раздалось из-под ног. Кот присел и попробовал переместиться к противоположному краю. «Шур-шур-шур» раздалось снизу. Кот поочередно поднял каждую лапу и потряс ими. До ушей донесся знакомый и издевательский «шур-шур-шур».

И Кот запаниковал.

Сиганув с доски, Котэ понесся в зал, про себя отмечая некоторую нестабильность движений, а когда врезался головой в диван, то отметил и подозрительно длинный тормозной путь. Что то здесь не так! – начал подозревать Кот. Он осторожно пошевелил ногой и опять услышал знакомый «Шур-шур-шур».

Ситуация была непонятная, а оттого пугающая. Все люди спали и Кот впервые пожалел, что ночью в зале никого нет. А еще, как назло, захотелось писать. Раскорячившись как беременный танк, Кот под дикое шуршание добрел до лотка и с ужасом понял, что вот это злобное «шур-шур-шур» не дает ему принять в лотке привычную позу. А в непривычной, Кот не умел.

И Кот закричал.

Наплевав на свою гордость, статус и королевские кровя, Кот принялся барабанить в дверь спальни, призывая людей избавить его от непонятного. Рядом, наблюдая истерику Кота, впадала в свою, личную истерику Бивер-Йорк-Пулька-Дрыщ.

… Когда я вышел утром из спальни, то перед глазами предстал офигевший от удачной ночи, Котэ, ковыляющий враскорячку на этих белых снегоступах по коридору и нервно моргая под каждое «Шур-шур-шур».

Когда липкие бумажки были отклеены от его пяток, Котэ стремительно кинулся к лотку и блаженно улыбаясь, застыл в нем меховым изваянием.
Понедельник начался…


© Сергей Кобах

[Дмитрий Сталь]

-Тань, а ты что вся в синяках - то?
- Да муж пришёл с работы злой, как собака, достал бутылку водки и пьёт
без закуски.
- Я его спрашиваю:-" Что случилось, дорогой"
А он: -" Трагедия - куму встретил, она говорит, что у кума совсем не стоит, СОВСЕМ...."
-А я, дура, говорю:- " Да успокойся ты, врёт кума, всё у кума стоит.

---------- Добавлено в 10:58 ---------- Предыдущее написано было в 10:54 ----------

Грузия. Грандиозная пьянка с русским размахом. Наутро один из
участников просыпается с жуткого бодуна, и спрашивает у приятеля:
- Гоги, у нас Саперави осталось?
- Випили...
- А Киндзмараули осталось?
- Випили...
- А Цинандали осталось?
- Випили...
- Слушай, а вон, в углу бутылка стоит!
- Это ми нассали.
- Ну давай Минасали!

--------

– Давай поженимся?
– Ну чё ты начинаешь?! Ну нормально же общались!


----

Бабы, ищите лучше парня с мозгами, потому что член есть у всех.


-------

Вместо 6-го айфона можно купить билет в Испанию, 50 килограмм картошки и енота.


------

Деньги портят людей... Так что, у нас, в основном, народ хороший...


------

Нельзя ждать от человека то, что ему несвойственно. Вы же не выжимаете лимон, чтобы получить томатный сок?

[Panzerschreck]

Девушки, не нужно думать, будто мужикам нравятся только большие сиськи.
Вот, например, у водки или пива сисек вообще нет.

---------- Добавлено в 16:37 ---------- Предыдущее написано было в 16:37 ----------

- Доктор, неужели всё так плохо?!
- Почему - я вот кандидатскую заканчиваю по вашему случаю!

---------- Добавлено в 16:43 ---------- Предыдущее написано было в 16:37 ----------

Экзамен по физике. Препод злой, но большой любитель принять на грудь. Поэтому нужно подсунуть преподу стакан... Но как? Студенты народ сообразительный, поэтому в чью-то умную голову приходит мысль. На столе преподавателя обычно стоит графин с водой. За 30 минут до начала экзамена на вахте выпрашивается ключ от аудитории, вода из графина выливается и наливается водка. Аудитория закрывается. Довольные студенты ждут преподавателя. Приходит препод запускает первую часть студентов, раздает вопросы и наливает себе стакан, как он думает, воды. Нюхает содержимое, после чего грозно оглядывает сидящих студентов и резко выходит. У студентов от этого взгляда разом замыкает в голове и отключаются все остатки соображения. "Пошел к зав. кафедрой жаловаться," - пронеслась мысль во всех головах одновременно. Водка быстренько выливается и наливается вода из-под крана. Через пять минут входит довольный препод, в руках у него тарелка, на которой любовно порезана закусочка - огурчик, колбаска, хлебушек... Откусывает огурчик, выпивает стакан, в котором, как он думает, все еще водка. СМОТРИТ на ох*евших студентов. Это, я вам скажу был взгляд. Василиск от такого взгляда повесился бы от зависти на ближайшем кипарисе.
ЭКЗАМЕН НАЧАЛСЯ!!!!!

[ugona.net]

Молодая жена жалуется своей подруге, что ее муж пьет.
- Если ты знала, что он пьет, - удивилась подруга, зачем же ты за
него вышла?
- Я понятия не имела, что он пьет. И вдруг однажды он пришел домой
трезвый...


Рабиновичу поручили нести на демонстрации портрет Черненко. Рабинович
отказывается: "На позапрошлой демонстрации я нес портрет Брежнева - и он
умер, на прошлой - Андропова, и он тоже умер". - "Товарищ Рабинович,
несите, у вас золотые руки!"

- Одолжи мне тысячу.
- К сожалению, у меня нет при себе денег.
- А дома?
- Дома все в порядке, спасибо, все здоровы.

[Dok.]

Поцеловал Иван царевич лягушку. Превратилась лягушка в Василису прекрасную.
Поцеловал Василису, превратилась она в лягушку...
А гости глумились и кричали:- ГОРЬКО, ГОРЬКО!!!

[serg083p]

Автосервис. Клиент смотрит счет и спрашивает у мастера:
— А что за пункт "Прокатило" — 10000 руб???
Мастер: — Не прокатило? Вычеркиваем...

[EkodustiK]

- Софочка, ты всегда делаешь мне нервы... Почему я должен ждать тебя так долго?!
- Жора, я тебя умоляю! Ты шо, таки не знаешь? Мне нравится быть такой долгожданной...


Жена у сексопатолога:
— Доктор, посоветуйте, что мне делать, муж совсем измучил. Приходит домой, съедает борща — и сразу в койку. И откуда только силы берутся?
— Пусть устроится еще на одну работу, скажите, что вам не хватает денег.
Так и сделала. Муж пришел после второй работы поздно вечером очень усталый.
— Ну что, борща? — спрашивает жена.
— Какого борща — устал, как собака. В койку!

[Panzerschreck]

Процесс становления рекламы на Руси. Итак, ХII век.

— Здравствуйте, вы ещё кипятите?
— Окстись, боярин, поди уже лет 100 как на кол сажаем!