Анекдоты, смешные рассказы, истории.

[HID]

Бабу нужно фоткать. Если бабу долго никто не фоткает, то у нее едет крыша и баба начинает истерить. Хороший фотосет должен быть долгим и качественным, а фотограф опытным и с правильным фотиком. Неудачники говорят, типа: "Размер фотоаппарата не важен, главное уметь им пользоваться". Вранье. Телефоном она и сама себя может сфотать по-быстрому когда захочет. Но ничто другое так не удовлетворит бабу, как фотосессия у настоящего профессионала с длиннофокусным объективом. Короч, фоткайте баб.

[AkOm68]

Автомеханник из автосервиса, забрав сына из детского садика идет домой, маленький сын спрашивает у него:
— Пап, а почему солнышко утром всходит, а вечером заходит.
— Сынок, работает и хрен с ним!

---------- Добавлено в 21:22 ---------- Предыдущее написано было в 21:16 ----------

— !!!
— ???
— Ну и зачем ты мои палочки погнула?

---------- Добавлено в 21:30 ---------- Предыдущее написано было в 21:22 ----------

Украина. Застрял парень в лифте, нажимает диспетчера.
Слышит:
— Якщо ви бажаете розмовляти украинською мовою, натиснеть 1.
— Если вы хотите разговаривать на русском, нажмите 2.
Парень подумал и нажал 2 и слышит:
— Ну що, москалику, застрял?

---------- Добавлено в 21:33 ---------- Предыдущее написано было в 21:30 ----------

Жена мужу:
— Ну ты и придурок! Такого идиота еще свет не видывал!
— Ну так уж получилось, я только из командировки, желание переполняло.
— Ну, это понятно! . . Ты мне скажи, нах. . ты любовника моего тр@хнул!

[А Н Д Р Е Й]

Дело было на заводе. Рабочие имели две отдушины, закалявшие и расслаблявшие коллектив: водка и домино. Второе обычно происходило в обед, а первое сразу после трудового дня. Иногда они совмещали первое и второе где-то после обеда... история случилась как раз в один из таких дней.

Центральный спортивный стол в уголке цеха, токарные станки, высокие потолки, грязные окна, куча подогретых зрителей и четверо за столом забивают "козла" по-серьёзному....

Один из них Кузьмич, грузный токарь 6-го разряда, утомленный жизнью, работой и вином, постоянно зевает на всё происходящее. При этом болелы всякий раз ему желают здоровья.

Сидящий по левую руку от него молодой Виталик в нетерпении ждет каждый раз окончания этого безусловного рефлекса и возобновления процесса игры. Зевание продолжается и с какого-то момента Виталик решается вмешаться в силы природы. Как только рот Кузьмича открывается, Виталик указательным пальчиком правой руки дотрагивается до языка Кузьмича под одобрительный гул болельщиков. Рот быстро захлопывается. Процесс повторяется.

Сначала Кузьмич улыбается происходящему, потом меньше, потом начинает ласково покусывать этот самый пальчик, потом неласково, в конце концов это надоедает и он делает Виталику критическое предупреждение - мол в следующий раз откушу палец! Кузьмич в очередной раз зевает, ну а Виталик в очередной раз кладёт в рот. Но только не палец, а здоровый болт на 17 (шестое чувство Виталика не подвело). Челюсти смыкаются с крокодиловой силой (Кузьмич тоже не шутил) и четыре передних зуба падают на стол рядом с доминошками.

Увезли их на одной скорой: одного до стоматологички, другого в больницу с сотрясением мозга...

[AkOm68]

Тема я думаю уже известна: Спи..дили
Так вот в нашем славном курске есть супермаркет Линия.
Главное место где и происходили основные события.
И так преамбула: вечер, 19-00, январь месяц, полный супермаркет народу.
сама "линия" в 2 этажа -на верху алкоголь, соки и парфюмерия,
внизу — колбасы, фрукты, консервы, рыба и.т.д
Тоесть випивка на 2 этаже а еда на первом, вход сторго по эксколатору на 2 этаж, потом на 1 и к кассе. Так как происходило в январе, то за окном полная ночь.... Заходим с другом, поднимаемся на 2 этаж, ставим
в колясочку 9для покупок) бутылочку коньячка и...
Амбула: отключают свет! Мамочки, темнота, глаз коли, охрна в шоке,
народ сначала в панике от испуга, потом от радости! Через пол минуты крик, Люди только не Подавитесь!! (т.е. внутри есть уже можно сколько хочешь, вынести все равно не получится вся охрна собралась у выхода)
Я думал нас ночну выгонять, но фиг вам — часть охраны стоявшая на 2 этаже (тоже люди) кинулись как и весь народ... пить! Так как вокруг одни бутылки водки, вина и т.д.
Спустя еще пол минуты слышны взрывы открывающихся бутылок шампанского
и сново голос мужичка — "За ваше здоровье", Начинают пить ВСЕ! Трезвенников не оказалось. Это потом стало ясно что свет дали только через 40 минут, но вначале мы этого не знали, и каждый глушил кто коньяк кто пиво — со скоростью мысли..., уже наверно через минуты трезвых на этаже не было (человек 40 — 50).
Спускаемся с другом в низ... а там, (зрение уже адаптировалось, но всеравно темно) ...жрут... (извин.) ..полным ходом, аж давятся...
Короче когда включили свет ,то охрана нас уже выводила, пьяных и сытых.
Так и не купив бутылки водочки в презент мы пошли с другом домой.
Вот такой у нас народ, дикий, а вы говорите
сп@здили...

[andimorgan]

Почему я не люблю свой день рождения

+ Нажмите здесь, чтобы увидеть скрытый текст

Когда-то давно я был женат браком-пробником. Моя партнерша по взаимным мучениям, несмотря ни на что, периодически желала мне добра. А еще у нее была мама по имени Люся. Мне она приходилась тёщей и тоже желала добра. Как умела. А умела она многое. До сих пор не встречал такого энергичного и многоцелевого человека, способного создать бурю даже с зажатым окружающими ртом.

Однажды, как раз в свой день рождения, я вяло принимал по телефону поздравления, цокал языком от любой произнесенной глупости и дивился желаемым мне щедротам, пытаясь представить, что со мной станет, если все это сбудется. По всему выходило, что мне уготована судьба бессмертного здоровяка, источающего деньги и набитого личным счастьем. Остальное было менее выпукло.

Так вот, никаких буйных торжеств по поводу этого нешуточного праздника я устраивать не хотел. Прямо как чувствовал.
Но тут позвонила тёща. Узнав, что я сижу неоформленным как следует, она тут же предложила приехать к ней в гости и отметить дату в узком семейном кругу. Со своей дочерью они всё решили мгновенно. Меня, как обычно, спросить забыли. И завертелось колесо праздничных утех и наслаждений.

Прибыв к Люсе домой, я сразу почувствовал какую-то искусственность – никаких тебе блинов с пирогами, которые так славно не умела приготавливать Люся и которыми она меня морила по любому поводу, никаких иных разносолов – короче, тишина и мёртвые с косами. Да и Люся передвигается по дому какими-то рывками.

В чем, спрашиваю, дело. Помялась, но раскололась. Нам, говорит, сейчас не о себе надо думать. Нам надо твою супругу-мою дочь спасать. От чего, спрашиваю – надеюсь, от меня? Нет, говорит, от бандитов. Они завтра с утра приедут квартиру отбирать за долги – я у них денег взяла на коммерцию и куда-то нечаянно потратила.
А они такие злые и все сплошь дураки. В общем, могут и убить. Поэтому мы с дочерью уедем к вам домой прятаться, а ты их тут встреть мужчиной и расскажи, как мы их ненавидим. Квартиру не отдавай. Пусть лучше тебя убивают.

Деваться некуда, позади жопа. Да и впереди, как я понял, тоже. Ладно, говорю, дождусь бандитов, квартиру не отдам. Если повезет умереть, то меня больше не беспокойте.
Тёща кинулась одеваться и фальшиво превозносить мои благодетели.
Тут из комнаты вышла бабушка – старый глухой политработник с неясными смыслами. Бабушка мучалась запором и никак не могла выпустить из себя джина. Пройдя уткороботом мимо нас, она печально вздохнула и с надеждой молвила: «Пойду, попробую?»

Я был не против. На святое дело старушка идет, в конце концов.
Тёща наказала мне холить бабушку таблетками и не в коем случае не кормить отсутствующей едой.
А еще сообщила новость с пометкой «кстати». Суть в том, что у нее дома временно разместилась молодая беженка из Таджикистана – дочь подруги товарища одногруппника то ли из института, то ли из детского сада. Короче, очень близкий человек, почти родня. Но и это не все.

В комнате напротив беженки поселился бедный, но очень гордый армянский профессор, который приехал в Россию читать лекции, а на гостиницу накопить забыл. И поскольку он еще и очень занятой, то лучше бы мне ему не мешаться под ногами, а сесть где-нибудь в уголке и заняться чем-нибудь тихим. Например, молиться. Или праздновать. Но чтобы тоже не громко. А то профессор обидится.

На тот момент дома ни беженки, ни профессора не было – они должны были прийти позже и у меня оставалось немного времени порадоваться жизни одному. Не считая окаменевшей в уборной бабушки.
Момент я решил всё-таки реализовать – позвонил товарищу и пригласил его с супругой скоротать вечерок у тёщи дома. Раз уж такое дело.

Первой в дом ворвалась беженка. Не знаю у кого как, но у меня слово «беженка» ассоциируется с чем-то скромным, тихим и несчастным. Как обычно, я был не прав. Беженка оказалась блядовитой оторвой с внешностью актрисы Татьяны Друбич и необоримым желанием накокетничать до непристойного.

Армянский профессор пришел не один. Он привел бутылку шампанского и друга. Тоже из научных кругов, тоже бедного и гордого. Профессор был настолько занят, что нечаянно пообещал другу ночлег в доме у тёщи и теперь обязан был сдержать свое слово.
Закрепила ситуацию, сами понимаете, бабушка философским вопросом «Пойду, попробую?»

Мой товарищ пришел как водится с подарком и поздравлениями. Было очень интересно отвечать на его наивные вопросы.
Почему здесь? Потому что завтра приедут бандиты отбирать квартиру за тёщины долги, и лучше погибну я, чем их отдавать. А-а…
Где твоя супруга? Ее надежно спрятала тёща. А-а…
Откуда здесь Друбич? Из Таджикистана. Она беженка, но хочет любви. А-а…
Что это за носатый мужик? Это армянский профессор, он приехал сюда по научной части и ему негде жить. А-а…
А почему их двое? Потому что профессор уже пообещал другу ночлег, а своё слово он держит. А-а…
Что постоянно просит попробовать бабушка? Бабушка просит силы для увеличения внутреннего давления. Ух, ёпт…

Поначалу товарищ ржал как невоспитанный конь. Затем стал озадаченно хмурить лоб. Под конец доклада диспозиции товарищ молча меня обнял и похлопал по спине.

Ночка выдалась та еще. Профессор решил отметить своей бутылкой шампанского мой день рождения. Я отказался. Друбич кинулась к зеркалу. Бабушка отпросилась «пойти-попробовать», а армянский друг стал быстро-быстро перетирать ладоши.

Угомонилась все далеко за полночь. Праздник закончил я словами «Ёпвашумать». До этого торжество переросло в нескончаемую нетрезвую беготню по всему дому. Профессор с другом предсказуемо охотились на Друбич, но в конечном итоге добыли себе бабушку – в тёмном коридоре армянский друг зажал ее по ошибке.
Друбич была опечалена, профессор с другом немного смущены, я заржал а бабушка запросилась на пробы.

Утром пришли бандиты. Скажу вам как есть – милейшие люди. Они поинтересовались наличием Люси и денег. Я отказал и в том, и в другом. Но они не обиделись. Предложили забрать квартирой. Но тут, подобно упырям после шабаша, стал просыпаться и выползать на свет божий наш дружный коллектив. С каждым последующим жильцом бандиты становились все беспомощнее и беззащитнее.
Я окончательно сломал их лживым сообщением о том, что все эти люди здесь прописаны, живут сейчас и планируют жать в дальнейшем.

Когда печальные бандиты уходили, из уборной донесся радостный крик «Пол-лу-чилось!»…

По первому снегу

+ Нажмите здесь, чтобы увидеть скрытый текст

Поставив ведро на мерзлую землю, Николай привычно закурил и оперся локтями на ограду загончика.
-- Приходит пора, Вася. По первому снежку прямая тебе дорога в сальце, мясце и прочий витамин «с»

Центнеровый боров Вася оторвался от колоды, удовлетворенно похрюкал, не различив в ласковой речи хозяина грозного приговора, и вновь зачавкал, зашарил рылом, отыскивая в теплой затирухе особо вкусные места.

Разговоры о желании завести кабанчика Николай начинал каждую весну, и всегда они заканчивались скандалом.
-- Дерьмо грести да вонь все лето нюхать, -- ярилась супруга Нинка. – Мне и с детьми забот хватает.

Скандалили супруги по поводу и без оного, и чем дальше, тем больше. Вскоре Николай стал догадываться: бурные сцены, всего лишь, развлечение для неработающей супруги и перестал отвечать на злобную брань. Нинка в ответ отлучила от постели, стала спать отдельно.

Внешне крепкая семья из четырех человек жила в полном раздрае. Если Николай пытался одернуть расшалившихся детей, Нинка яростно бросалась на их защиту; если пытался не обращать внимания, получал жесткий упрек: «До семьи дела нет».

Сигарета обожгла пальцы, и Николай заботливо притоптал окурок кирзачом. В холодной октябрьской стылости пожар и нарочно не разведешь, но лучше не рисковать. Васька боровок, заинтересовавшись движением, подошел, потыкался пятачком в обрешетку загона, похрюкивая, снизу вверх скосил на хозяина заплывшие глазки.

Николай, дотянувшись, почесал всей пятерней лоб животины и не смог сдержать улыбки. В детстве на рабочей окраине хрюшек держали почти в каждом дворе. Мяса на большую семью «не укупишь», вот и выживали работяги на «подножном» корме – огород да свинюшка, а то и две, в наспех сколоченной сарайке.

Родители с утра до вечера на работе, и пригляд, и ежедневный мешок травы ложились на детей. Самое простое, оборвать траву в огороде, но неинтересное, и детвора с серыми дерюжными мешками отправлялась в поход на речку, то на территорию предприятия, то в заводской сад. Опасное приключение: сад охранял сторож и, по слухам, мог стрельнуть солью в зад. Потом замучишься сидеть в речке, пока вся соль растворится.

Николай вздохнул и потянулся за новой сигаретой. Ни компьютеров, ни машин не было. Даже телевизор появился потом, а праздник был. К убою порося готовились. За неделю точились ножи, заправлялись бензином две паяльные лампы, вытаскивались большие кастрюли из кладовки.
-- Ну-ка, сын, помогай, -- снимали с отцом дверь сараюшки и укладывали на дровяные козлы, получался стол.

Утром приходил сосед дядя Валя. С отцом шли к закутку, наказав детям не выходить во двор, пока не позовут. Колька в старой фуфайке и валенках метался от окна к дверям и обратно.
-- Мам, можно? Уже можно?

Доносился приглушенный звук разогреваемых паяльных ламп, и мать, усмехаясь, разрешала.
-- Беги. Варежки надень.

Свинья уже лежала на столе. Отец протягивал кастрюльку с кровью.
-- Неси матери.

Быстро очистив тушку от щетины, обжигали до черного, накрывали полотенцами и поливали кипятком, открывая нежную золотисто-светлую корочку.
-- Колька, зови мужиков завтракать.

Девять часов. Самое время. Кровь на шипящей сковородке развалилась на куски, перемешалась с белым луком, -- еще за стол не сел, а уже слюнки глотаешь. Мужики выпили по стопке, чуть закусили и обратно во двор. Детвора, свои и соседские, сковородку доканчивают.

Кольке везде надо успеть. Отец достал ливер: легкие, печень, сердце, -- на ветку яблони повесил, аккуратно желчь вырезал. Дядь Валя развернул в руках длинную селезенку.
-- Знающие люди по ней могут погоду на будущий год предсказать.
-- Ну? – заинтересовался батя.
-- Целая наука, -- авторитетно пояснил дядь Валя.
-- Не хухру-мухры, -- поддержал батя.

Пока жарился ливер, тушу промыли, разрубили на куски, занесли в тамбур дома и разложили на чистых мешках. Опаленные, вычищенные голову и ножки – будущий холодец – занесли сразу в кладовку.

Мужики за столом выпивали и обедали основательно, поминали хрюшку и рассказывали смешные байки о веселых случаях во время забоя.
-- Помнишь, Петровичева кабана, с ножом в боку, всей улицей ловили.
-- А Сашка с Юркой? Допалили почти, а она на ноги встала и пошла.

Дядь Валя взял под мышку сверток с мясом и ушел, но праздник не кончился. На плите-голландке в большой алюминиевой кастрюле топился нутряной жир. Под сорокалитровой эмалированной кастрюлей горели сразу две газовые конфорки – варилась тушенка. Мать, нанизывая на спицу, выворачивала и очищала кишки, а отец через мясорубку с насадкой набивал их фаршем.

Чеснок и лук требовались в неимоверном количестве. Колька и сестра Надька чистили приправу маленькими ножичками, соревнуясь, кто дольше продержится и не побежит промывать под рукомойником слезящиеся глаза. Отец нарезал полосками и солил в деревянном ящике сало, мать жарила мясо на ужин. Уложив детей спать, еще долго продолжали радостную работу.


Николай сглотнул слюну. Кабанчика купил и умостил в загончике волевым решением.
-- Сам купил, сам возись. Близко не подойду, -- отрезала супруга.

Дети рвать траву и хоть как-то ухаживать отказались при поддержке мамани, и остался Николай с кабанчиком Васькой один на один. Обихаживал, кормил, кастрировал, клыки выламывал, уколы витаминные делал, лелея в душе слабую мысль, мол, наладится мир в семье, когда попробуют домочадцы своего мяска, не магазинного. Осталось дождаться первого снега и выходного.

Недельные предвкушения и ожидание с улыбкой на губах праздника начали рушиться еще в субботу, а потом просто падали и били камнепадом по душе.
-- Даже не думай помощников звать и потом мясо им давать. Сам управишься.
-- Кровь жарить? Ты что вампир? Не неси в дом эту гадость.

Николай вывалил кровь из кастрюльки в снег и вернулся к работе. Попотеть пришлось изрядно, поворачивая стокилограммовую тушу; бегать в дом, кипятить-носить воду. Попытка привлечь пятнадцатилетнего сына встретила жесткий материнский отпор.
-- У Димы во вторник контрольная, надо готовиться.

Подросток, радостно посвистывая, отправился на улицу. Семнадцатилетняя Анжелла(маменька имя выбрала) скривила нос.
-- Пап, ты своей щетиной весь двор провонял.

Одному не вдвоем. Провозился часов пять. Напоследок, нарезал ливер, поставил жарить в сковородке. Пошел в гараж и, присев на люльку «Ижака», выпил полстакана водки. Занюхал рукавом, закурил.
-- Светлая память, Вася. Лучше б в лес отпустил.


Нинке года поджимали «взамуж пора», а Колька ответственный парень, однажды сказавши «да», на попятную не шел, хотя разговоры о беременности и не подтвердились. С тех пор и не пил. Зарплату домой, после работы по двору хлопотал.

Прошел к крыльцу. За работой не успел сам снег почистить, а больше никому не надо. Обмахнул рукавицей край, присел. За спиной Нинка дверью хлобыстнула.
-- Иди. Жри свое месиво. Подгорело небось.
-- Нин, -- окликнул Николай. – Нин, а ведь мы почти двадцать лет вместе.
-- И что?

-- Двадцать лет. – повторил Николай, встал и прошел в дом, забрал паспорт из серванта. – Двадцать лет… свинье под хвост.

© Анатолий Шинкин

Три рубля для сестрички Верочки...

+ Нажмите здесь, чтобы увидеть скрытый текст

Память, иногда очень причудливо расставляет приоритеты. События порой большие по времени и по значению, остаются в сознании совершенно незамеченными, размытыми. Видимо в силу своей необозримой величины. Настолько они объёмны во времени и в пространстве. А события маленькие порой и вовсе казалось бы незначительные врезаются в память, как острые занозы под кожу. И царапают и выпирают наружу острыми концами и напоминают о себе, не давая памяти спокойно и мягко существовать.
Когда хоронили мою маму, и все стояли у гроба задумчиво и тихо, моя тётка, младшая сестра моей матери, она младше её на десяток лет, рассказала мне маленький кусочек из её, то есть из маминой молодости. Я печально слушал её в пол уха, но запомнил всё так хорошо, что могу воспроизвести этот недлинный рассказ дословно. Но дословно не буду, потому что это и не требуется. Почему именно этот пустяковый факт ей вспомнился, мне до сих пор не очень понятно. Сколько было в их жизни совместных событий – свадеб, крестин, похорон, рождений и путешествий, весёлых и печальных, радостных и трагических, сколько пережито вместе, а вот нет, почему-то именно этот крошечный эпизод высветился в её памяти в тот момент, как яркий последний уголёк в уже безнадёжно погасшем костре.

Моей тёте почему-то вспомнилось раннее детство, когда ей было всего шесть лет. И ей купили первое магазинное платье. До этого, всё что нужно было, бабушка ей шила и перешивала из старых вещей сама, на древней-предревней швейной машинке, привезённой ещё с далёкой Украины. А тут дедушка посадил её на телегу, запряжённую ленивым и огромным битюком и отвёз в деревенский магазин, там продавщица наша очень дальняя родственница, улыбаясь надела на неё нарядное платье, которое до этого уже давно присмотрела ей бабушка, и не было в мире в тот миг человека счастливее моей тёти. Сдачу, с полутора последних дедушкиных рублей, шесть копеечек по одной монетке, дедушка положил ей в кармашек платья. Как довесок к самому счастливому дню в её жизни. Судя по всему, это был год пятьдесят второй. Когда колхозникам только-только стали давать часть зарплаты деньгами, а не палочками пустых трудодней. Но может быть я и ошибаюсь немного. Это не очень и важно.
Моя мама, красивая шестнадцатилетняя девчонка, к тому времени уже работала дояркой на ферме. И вручную доила коров и таскала с такими же хрупкими подругами сорокалитровые фляги на ледник. Да, да, так было! В шестнадцать лет она вышла на работу. А её старший брат, мой дядя, так тот и вовсе пятнадцатилетним пацаном работал трактористом в тракторной женской бригаде. В конце и сразу после войны. Один пацан, на десять женщин трактористок. Как они его ценили и берегли! Он был очень стеснительным, но они всё равно умудрялись подкармливать его драниками и поить молоком, хоть и сами жили впроголодь. И если друг для друга они были Клавками и Нюрками, то его они называли - Николай Федотович. Была конечно в этом звании и толика иронии, но была и жестокая тоска по не пришедшим с воины женихам. Ведь это он один заводил им трактора по утру, потому что даже для деревенских женщин, ремонт и запуск трактора в тридцатиградусный мороз был задачей абсолютно нереальной. А он мог. Ползая по льду между колёс и отогревая солярными факелами масляные поддоны. И заводил и сеял и пахал наравне с ними. И моя мама тоже пошла работать с шестнадцати лет, вместе со всеми своими сверстницами. В тот день она первый раз получила зарплату.

И вот в обед она тоже прибежала с работы в магазин, посмотреть, как сестричке Верочке покупают обновку. Никогда в детстве у мамы не было таких красивых вещей. Она грустила и радовалась одновременно. Платьице было действительно красивым – голубое с большими красными цветами. И ей так не терпелось похвастаться перед своими подружками, ведь ни у одной из них не было такого красивого платья! Бедно жили в деревне в ту пору. Ели и то не всегда досыта. А тут такая неземная красота!
На улице светило жаркое летнее солнце. Огромные белые куры до этого бродившие по улице, спрятались в тенистых лопухах переживая душную теплынь. Неугомонные пчёлы и шмели, жужжали и по хозяйски воровали по палисадникам пыльцу с разогретых ярких цветов. Высокие мальвы, белые гладиолусы и огромные алые георгины соперничали с полуденным солнцем. И только высокие густые черёмухи заботливо укрывали своими тёмными листьями их нежные лепестки. Лето было горячим и милосердным.
Они сели в телегу, дед, моя маленькая тётя и моя мама. И толстый ленивый битюк, так же не спеша повёз их обратно. Уже перед самым домом, она увидела своих маленьких босоногих подружек ожидавших её с обновкой на лавочке у двора и в нетерпении спрыгнула с едва остановившейся телеги. Но телега была высокой и она споткнулась и упала. Копеечки выкатились из кармашка и укатились в траву, росшую в канаве у самой дороги. И как она их не искала, смогла найти только две монетки из шести.

Тогда она горько-горько заплакала. Она плакала так бесконечно тоскливо и безнадёжно печально, что дедушка просто растерялся и не знал, как её успокоить. Он стоял в растерянности чесал свою бороду и гладил малышку по голове. Оказывается, мой отважный дедушка фронтовик, становился абсолютно беспомощным при виде женских слёз. Даже если эта женщина, была его собственной шестилетней дочкой.
И только моя мама, подняла её на руки, вытерла ей слёзы и вытащив из-за пазухи свою первую зарплату – восемнадцать рублей, протянула ей трёхрублёвую купюру и попросила, - возьми Верочка, возьми и не плачь, - и крепко-крепко прижала к своей груди.

Не знаю я, почему у гроба моей матери тётя вспомнила именно эту историю. Не знаю я, почему эта история вспомнилась именно сейчас мне? Я же говорю, память иногда причудливо расставляет приоритеты. И порой маленькое мгновение жизни, стоит намного дороже нескольких прожитых лет.

© Пилипенко Сергей Андреевич

[AkOm68]

Наткнулся на книгу о тантрических практиках под авторством некого Шри Бхававсенаху. Минут пять всматривался в это имя, пытаясь понять, что меня в нём смущает. Потом понял. Классное имя.

[Аарн]

Сообщение от AkOm68

Наткнулся на книгу о тантрических практиках под авторством некого Шри Бхававсенаху. Минут пять всматривался в это имя, пытаясь понять, что меня в нём смущает. Потом понял. Классное имя.

Думал, прикол. А книга с таким автором действительно существует!

[А Н Д Р Е Й]

Вообщем есть у меня подружка. Назовем ее Леной. Работает она медсестрой в обычной больнице. Такая знаете ли советская больница. Ну длинный коридор, палаты по 6 коек, процедурная на этаже и сестринская в другом конце коридора. Лежат в больничке разные люди. Есть такие у которых какая то фигня в горле. Вообщем кушать сами не могут. Ну и соответственно им катетер вставляют. Чтоб кормить. Ну а люди то как правило старенькие. Ну и забивается периодически этот катетер. Соответственно есть приборчик которым этот катетер прочищают. Как то высасывают всею эту мокроту. НУ и сама история. Утро, больные проснулись и позавтракали. Лежат по палатам, обсуждают свои дела скорбные. Из процедурной высовывается врач и кричит через весь коридор Леночке которая собственно этими катетерами занимается (ну прочищает их) Врач: Лена, ты дедушке отсосала? (говорок по палатам притих) Лена: Нет, не отсосала. Врач: А почему не отсосала Лена: ДА я думаю что дедушки щас и так хорошо. Врач: Нет Лена, чтоб дедушке было хорошо ему надо отсасывать два раза в день. Утром и вечером. Все, диалог завершился. И тишину нарушил дружный гогот всего этажа.

[AkOm68]

После корпоратива жена звонит мужу:
- Дорогой, я домой не могу доехать, приедь за мной, забери!
- Хорошо, а тебя откуда забрать?
- Я на первом этаже, возле лифта…

[Panzerschreck]

, но прикольный
Дым рассеивается, у ворот рая стоят Равшан и Джумшут в белых халатах и в очках. Открываются ворота.
Выходит Апостол Петр (Светлаков)
— Э, вы че тут делаете?
— А, щьто делаим? Э ми тут…
— Я вас спрашиваю, что у вас там бабахнуло?
— Бабащнуль, да сильна, бабащнуль белемге калайдер сламался, нащяльника…
— Коллайдер? Да вы там ваще охренели что ли? Да вы поняли, что вы там натворили? Вы нахрена его ваще строили?
— Хигис деляли…
— Какой еще хигис?
— Бозонма хигис делали… Адин сделали, фтароой сделали, и вместе их два один сделали…
— Вы их че, столкнули что ли?
— Нет, нащяльника, защема сталкнули… Проста разагнали быстра… ощеня быстра… они сами станълкнулися, нащяльника… а патооом, патооом эжембе пещельбехъ бихтимиле шайтанама!
— Ну вы ваще придурки! Ну нахрена вам это было надо? Еще один Большой Взрыв захотели?
— Зрыв бальшой, нащяльника, ощеня бальщой зрыв, шайтан - бабащнуль калайдерма кирьдихълар..
— Ну, хрен с вами, заходите, экспериментаторы, блин.
— А там еще за нами потом заходить будут…
— Вы че, идиоты, кроме себя еще кого-то угробили?
— Защем угробили…? Не угробили, там калайдерма сламался…
— Ладно, сколько вас там
— Щесь милиардав… С половинама…

[А Н Д Р Е Й]

… Я так давно не был на детских праздниках, что сам удивился, когда мне предложили билет. И я его взял. Чисто интуитивно, не думая и не планируя ничего, вот так просто взял билет и решил, что в эти выходные сделаю мелкому сюрприз.

Ровно в двенадцать ноль-ноль я, с рюкзаком за спиной, фотокамерой в нем и мелким в руке, ступили на благословенную, сказочную землю детского садика, на территории которого и был организован праздник.

В целом праздник прошел на отлично. Мне и главное, мелкому, понравилось. Но было несколько моментов, которые ввиду своей нестандартности не ускользнули от моего внимания. Позвольте мне о них рассказать.

В помещении жарко и душно. Половина праздника уже позади. Волк и медведь Балу, в ростовых костюмах, пыльными, мохнатыми ископаемыми, все медленней и медленней передвигают ноги-лапы. Из плюшевых ртов доносятся еле хрипы и сдавленные маты на «сраную баню в костюмах» и жалобы, что «яйца вспотели». Организатор, проходя мимо волка, посоветовала снять голову, чуть-чуть остыть. Волк с радостью срывает мультяшную, веселую, волчью голову с плеч не видя, как к нему на крыльях счастья (Волк! Настоящий Волк из мультика!), летит вся такая девочка-девочка в белых бантиках и туфельках, что бы сфотографироваться с любимым персонажем. Еще на бегу, видя кровожадные метаморфозы с волчьей головой, ее лицо искажает совсем не детская гамма чувств от ужаса до недоумения.

— Уфф! Ахренеть!!! – Волк наконец то содрал с себя голову и из под нее показалась красная, распаренная и очень круглая морда актера.

Произошла трагедия. Волк, пусть и не всегда положительный герой, но все таки не самый отстойный, типа как латентный Пьеро, на глазах у изумленного ребенка самоубился посредством отрывания личной головы. А из под нее, как в фильмах ужаса, выродилось НЕЧТО, круглое, красное и мокрое. Тишина повисла над волком.

Девочка, как бежала, так и остановилась, будто тормоза заклинили. Только бантик метнулся вперед по инерции. Бедное дитя оглядело волчью голову в лапах у волка, оглядела красную морду актера, торчащую как хрен мамонта из густой шерсти. И в неловкой тишине раздался разочарованный всхлип ребенка, положивший в конвцльсиях весь актовый зал – АХ..ЕТЬ!

… Второй казус, собственно как и третий, произошел с медведем и, как ни странно, с этой самой девочкой. Походу карма у ней с рождения была какая то не такая.

Медведь Балу (Маша и Медведь, смотрим?) скакал с детишками, которые обнимали его меховое тело и фотографировались рядом с огромной тушей. В медведе было жарко, поэтому из медведя периодически доносились традиционные, матершинные звуки и медвежья вонь.

Уже опытная, наученная подлым волком девочка, весело прыгала около Балу и очень подозрительно смотрела в живот медведю. Медведь от этого взгляда, упирающегося в пупок нервничал и смотрел на девочку сверху вниз, ожидая нехорошего.

А девочка все смотрела на ласкового зверя и прикидывала, настоящий он, или такое же фуфло голимое, каким оказался волк?

— Медведь, а ты настоящий? – ребенок решил не томить себя вопросами, а пошел ва-банк.

— Да девочка! Самый настоящий! – сказал медведь и присел рядом с прекрасным ребенком. Вонь пошла в нижние слои атмосферы, но даже и это не убедило недоверчивое дитятко.

— А вот мы щас это и проверим! – наученная горьким опытом с волком, пробормотала девочка, и сноровисто, запустила руку в пасть Балу .

— Веселое поздравление, которое медведь репетировал накануне застряло на выходе, плотно заткнутое маленьким, девочкиным кулачком.

— Мама!- Папа! А у него там… Зубы! – констатировала девочка, сосредоточенно ковыряясь по локоть в пасти у несчастного медведя. Игрушечные глаза Балу расширились и полезли наверх. Лапы животного судорожно задергались и из медведя, как из трюма Титаника, раздался глухой вопль, от чего Балу стал напоминать циркового чревовещателя. Девочка! – кричало из медведя – Вынь грязную руку из моего рта!

Ребенок судорожно вытащил обслюнявленную актером руку, а медведь кинулся на обочинку, на ходу сдирая с себя голову. Но, не добежав буквально пару метров, наткнулся на бордюр. Уставшая туша, с бурлящими внутри матами, плашмя грохнулась в траву, голова отлетела, обнажая ожидаемо-круглую и красную рожу. Рожа, ругалась, плевалась и была совсем не похожа на наивного и доброго Балу, каким все его знали из мультика.

Такого удара судьбы, причем второй раз за день, девочка явно не ожидала. Она только-только нащупала у медведя зубы и даже определила, что они настоящие и соответственно начала появляться уверенность в аутентичности медведя, как …

Отрыв веселой головы у доброго Балу разочаровал ребенка по самое немогу.

Представляю себе,- Волк-фуфло, Балу-фуфло… Ну, что за жизнь такая, а?! Кому верить теперь…

А после того, как бывший медведь с матами снял лапы-перчатки и принялся остервенело чесаться где то в недрах костюма, выражение лица девочки приобрело такое удивленное выражение, будто медведь не чесался, а минимум, рожал трех поросят.

Последнее, что я слышал за уходящей с праздника девочки-припевочки, это ее тихий шёпот – на..уй-на..уй такие праздники!

[AkOm68]

— Ах, доктор, такое несчастье, такое несчастье...
— А в чем собственно дело?
— Понимаете, у моего мужа член длиной метр.
— Дык, дорогая вы моя, какое же это несчастье? Это же наоборот счастье!
— Иметь мужа с таким длинным членом! Да я вам просто завидую!
— Счастье было, когда он стоял! А теперь он меня им лупит!

[AkOm68]

[CaptZ]

На светофоре стоит реальная пасанская семёрка. Ремус, без бампера, синие писялки, резина на 16, тонировка в говно, гоночный наклейки, спойлер, из салона бумца-бумца. Позади неё стоит в паре машин позади гаишная пятнашка. Загорается желтый, семёрка с визгом шин и грохотом прямотока рвёт с места, по встречке начинает прям на перекрёстке обходить стоявших перед ней. Из гаишного матюгальника голос с интонациями комментатора автогонок:
-Семёрка вырывается вперёд! Обходит десятку, Ниссан, Тойоту, прижимается к обочине и достаёт документы!

[AkOm68]

[Panzerschreck]

[Денис75]

Что за плагиат? Это наш традиционный кубанский новогодний стих Травка зеленеет , зимний дождик льет.... В сапогах резиновых Дед Мороз идет ! Он спешит ,торопится ,ты его встречай ! С новым Годом милый ,Краснодарский край !http://rp5.ru/%D0%9F%D0%BE%D0%B3%D0%...80%D0%B0%D0%B9

[Panzerschreck]

Дочь пришла без санок, сказала, что у неё их попросил покататься дедушка с внучкой. Она сказала им адрес, и они принесут, когда накатаются. Мы рады, что вырастили добрую девочку, но прочитали нотацию, что она слишком доверчива. Через два часа стук в дверь, принесли санки и конфеты. Дочь полезла в карман:
— Вот, возвращаю ваш телефон.

[А Н Д Р Е Й]

Молодая парочка сидит в кинотеатре на последнем ряду.
Он: — Мань, мы уже тут целый час сидим, а ты меня даже еще ни разу не поцеловала.
Она: Вань, я же только что сделала тебе мин@т!
— Мне???

[AkOm68]

Рассказал один знакомый дальнобойщик (дальше от первого лица).
Стояли мы в Германии на стоянке,ждали загрузку . Народу собралось много и отовсюду:Россия,Беларусь, и (герои рассказа)ребята из Молдавии .Ну, как говорится, слово за слово,пиво -водка на стол и байки травить.Решил и я словцо вставить, рассказать анекдот. Про молдаван. На мой вопрос ребята-молдаване кивнули, мол давай, не стесняйся, мол никаких обид и т. д. Собственно анекдот:
Сидят Чапаев и Петька на берегу Урала и рыбачат. Вдруг из воды появляется перископ. Чапаев отправил Петьку проверить, что-это за подводная лодка нарушает наши территориальные воды. Петька поплыл, нырнул, вынырнул и кричит: — Василий Иваныч! Это молдаване. — Откуда узнал? — Да я постучал, а они открыли.
Тут наши молдаване молча встают, забирают свою нехитрую снедь и уходят.
Ну, подумали мы, наверное обиделись. На следующее утро мы их опять встретили на прежнем месте. Я спросил: — Вы что мужики ушли вчера так быстро? Обиделись что-ли?
Те мне ответ: — Конечно обиделись. Если бы тебе постучали, ты бы тоже открыл.
Вся стоянка лежала